Ягодинцева Нина Александровна

Литература об авторе

Ягодинцева, Н. "Ничему оправданья не надо…" / Н. Ягодинцева, беседу вел Д. Кондрашов // Лидер. — 2000. — 25-31 мая.

С поэтессой Ниной Ягодинцевой мы знакомы достаточно давно. И я был рад очередной возможности встретиться с ней и поговорить. Тем более для этого есть отличный повод-выход в свет ее новой книги "На высоте метели".

— Нина, даже на первый взгляд эта книга существенно отличается от предыдущей...

— Да, пожалуй, точнее эту книжку было бы назвать сборником, потому что она очень неоднородна, по моему впечатлению. И для меня здесь важна не цельность, как, например, в "Амариллисе", в котором присутствует лирический, эмоциональный сюжет, достаточно четкая композиция. "Амариллис" вообще был завершением огромного периода жизни, в нем были собраны стихи, написанные в течение пятнадцати лет. После него я на полтора года осталась без музыки, без языка, в полной тишине. А после "Высоты метели" мне, напротив, очень хорошо пишется. Появляются тексты, которые меня удивляют, так что по всем признакам это книга перехода к какому-то новому для меня состоянию.

— Книга выглядит на редкость изысканно и изящно.

— Оформил эту книгу очень талантливый художник Дмитрий Прокопьев. Пять ангелов, которые встречаются на ее страницах, и суперобложка — это все его. Дизайн книги разработал Владимир Лурье.

— Где учат на поэтов?

— На поэтов вообще очень хорошо учит жизнь. Мой жизненный опыт складывался из школы, литературного объединения, три года на заводе — Магнитогорском металлургическом комбинате, потом Литературный институт, который в приказном порядке заставил очень многое забыть или переосмыслить, Затем я прошла очень жесткую школу в издательстве "Форум-Издат", которым руководил прекрасный человек, энтузиаст и подвижник Владимир Харьковский. Он был первым редактором моих книг. Потом — работа в "Вечернем Челябинске"... Далее начинаются литобъединения, которые я вела, в частности "Литературная мастерская" при Союзе писателей.

— Давая интервью, наши поэты, музыканты, художники, артисты изо всех сил пытаются показать, что они бесплотные духи и питаются исключительно нектаром и амброзией...

— Но так оно и есть! (Смеется.)

— Меня и читателя гораздо больше интересует их земная ипостась. Нина, я знаю, что ты с двумя детьми живешь в общежитии. Есть ли какая-нибудь перспектива?

— Нет, перспективы пока никакой не просматривается. С 89-го года мы живем в общежитии. Последние шесть лет я стою на очереди в Союзе писателей. Я так думаю, что все мы живем у господа Бога в одном большом общежитии и... Ну что с этим поделаешь?

— Твоему сыну принадлежит замечательная реплика: "Мама, я русский, а не вегетарианец!" Что для тебя вегетарианство — жесткая необходимость экономить или способ жизни?

— Никакой идеологической, финансовой и прочей подоплеки мое скромное вегетарианство не имеет. В один прекрасный момент я поняла: это мое. Через год я с удивлением обнаружила, что это дает экономию семейного бюджета примерно на треть. Дети нормально к этому относятся, то есть они не избегают мясных продуктов, но едят их очень мало и всегда отдают предпочтение фруктам и овощам. Почти всегда.

— Когда однажды у тебя украли шапку, кстати, все в том же Союзе писателей, ты не стала покупать новую и уже несколько зим ходишь с непокрытой головой. Тебе не кажется, что ты медленно, но верно движешься в направлении аскетизма?

— Да нет, в этом есть свой определенный кайф. К тому времени, когда у меня увели эту шапку, я уже пыталась пробовать элементы моржевания. И убедилась, что холод дает очень много энергии, которая необходима для работы. Ведь поэзия — очень энергоемкое занятие. И когда меня в очередной раз спросили про шапку, я сказала: "Представляете, сколько хороших мыслей прилетает в голову!" На что мне ответили: "А вы представьте, сколько их выдувает оттуда!" Мы рассмеялись и разошлись каждый при своем мнении. И теперь, если какая-то мысль прилетела и я чувствую, что она вот-вот улетит, я ее записываю.

— Что тебе дает статус члена Союза писателей?

— Чувство принадлежности к определенному цеху. Для меня, например, литератор-профессионал — это не тот, кто профессионально пишет стихи или прозу, а тот, кто профессионально относится к языковому материалу. Непрофессионал пытается словесно реализовать какую-то концепцию, а профессионал находится внутри материала. Во всяком случае, профессионал знает очень хорошо весь круг литературной работы — от корректора до редактора-составителя. Сюда входит и способность работать, скажем, в жанре критики, публицистики, и умение профессионально, серьезно оценить работу другого литератора.

— Нина, зачем люди вообще занимаются литературой?

— Для чего я погружаюсь в это пространство, для чего нужен этот полигон, этот белый лист? Для того, чтобы решить какой-то конфликт. Почему, например, такое отторжение вызвал "Смеющийся третий"? Потому что ни один узел там не развязан по-настоящему. Все это переброшено в действительность, в реальность. Поэтому этот текст, скорее, является текстом-провокацией, нежели решением внутренних конфликтов, которых у каждого человека, я думаю, не меньше, чем у автора записок. Моя задача как поэта — вывести внутренний конфликт на уровень музыки, гармоничного ощущения. Где-то все равно существует развязка этого конфликта... И я должна если не отыскать ее, то хотя бы как-то приблизиться. Когда мне удается услышать в безысходной, беспросветной ситуации музыку, которая уже сама по себе есть логика, я счастлива.

Беседовал Дмитрий Кондрашов