Валеев Рустам Шавлиевич

Литература об авторе

Моргулес, И. И. Рустам Валеев / И. И. Моргулес // Календарь знаменательных и памятных дат : Челябинская область. — 2006. — С. 213-217.

«Мне близко то, о чем пишет Рустам Валеев, и то, как он видит своих героев и самую жизнь людей. Эта проза сделана не холодной рукой хирурга, который бесстрастной мыслью, как скальпелем, уверенно и без колебания внедряется в живую ткань (есть и такая вполне профессиональная проза), нет — эта проза проникнута теплом человеческой души, оно расходится равномерно по страницам, абзацам и фразам, и каждое слово этим теплом дышит, превращая повествование в нечто самостоятельное», - так пишет о творчестве Рустама Валеева известный критик Игорь Золотусский.

Если учесть, что первый рассказ "Сын", напечатанный в 1954 г. в Троицкой газете "Вперед", принадлежал перу девятиклассника, то станет понятно, что в литературе Валеев уже более полувека. Это главное, а точнее — единственное дело его жизни. Чем бы ни был занят: служил в ракетных войсках, работал в газетах Троицка, Тюмени, Аргаяша, Магнитогорска, на Челябинском радио, консультантом в Челябинской писательской организации, — литература всегда стояла в жизни Рустама Валеева на первом месте.

Поддержанный в самом начале пути Марком Гроссманом, многолетняя дружба с которым, безусловно, оставила след в творчестве, — хотя бы в той ответственности к избранному делу, что чувствуется во всем написанном Валеевым, — он создает свой мир, свой "Маленький город", свою густо населенную "Землю городов", где жизнь, казалось бы, будничная, в осмыслении писателя обретает высокий смысл бытия.

Это традиционная русская проза, где композиция — не способ интриговать читателя, ведя его по лабиринтам сюжета, а возможность дать ему, не отвлекаясь на хитросплетения событий, вглядеться во внутренний мир персонажей, чтобы понять, что движет их поступками, как они поддаются власти времени, то быстро бегущего, то вязкого, словно остановившегося. Речь здесь идет не о периодах войны или, скажем, застоя, а о времени, отмеренном каждой жизни.

У Валеева конфликт не между людьми, это — внешнее. Конфликт, как правило, внутренний: важно, что победит в человеке — доброе или злое.

Татарский мальчик из Троицка, города с богатым прошлым, но ко времени жизни в нем Валеева превратившегося в довольно заурядное провинциальное поселение, от деревни не ушедшее, к городу не пришедшее, стал русским писателем, язык которого точен и строг в своей изысканности.

Валеев мог бы считаться эталоном евразийца: в нем корни двух великих культур сплелись неразрывно, не конфликтуя, не подавляя ростки друг друга.

Молодой писатель довольно быстро обрел читателей за пределами нашей области. Его рассказы еще в начале 1960-х гг. публикуются в журналах "Урал", "Смена", "Дружба народов", позднее — появление в "Урале" романа "Заботы света", признанного редколлегией лучшей публикацией 1983 г. Командировки от "Нового мира" на строительство КамАЗа и, как результат этих поездок, очерки, литературная запись рассказов строителей, повесть "Гнедой автомобиль".

Выходят книги в Челябинске, Новосибирске, Москве: сборник "Добрые глаза соседа" в московском издательстве "Современник". Там же выходит отдельным изданием роман "Земля городов", увидевший свет в "Новом мире" и переиздававшийся позднее в Челябинске и Свердловске (серия "Уральская библиотека"). В издательстве "Советский писатель" (Москва) вышел отдельной книгой уже упоминавшийся роман "Заботы света" — широкое эпическое полотно, в центре которого судьба Габдуллы Тукая, выдающегося татарского поэта, чье творчество — предмет гордости народа.

Наум Лейдерман писал: "Романист не использует очень соблазнительный путь — путь повествования о собственно литературной, публицистической деятельности Тукая. Одна из стержневых тем романа — это тема выбора, который всю жизнь будет совершать Габдулла". Автор статьи определяет полюсы выбора между позицией над схваткой и временем с его тревогами и болями. Тукай выбирает время.

Подобный выбор стоял и перед Валеевым. Он для литератора наших дней еще, пожалуй, жестче, чем для предшественников: между соблазном конъюнктурности, писания на потребу власть ли имущих, широкой ли публики или — верности себе, своему пониманию того, чем должна быть литература. Как точно подметил Н. Лейдерман, "соблазнительный путь" остается в стороне от того направления, которым движется Рустам Валеев

Любопытно и неожиданно суждение писателя о своей работе: мол, занимаюсь краеведением. Действительно, в его произведениях узнается весь Южный Урал: и Троицк, с его предприимчивыми и мастеровитыми обитателями, и Челябинск с его плужным заводом, с Никольским поселком, Переселенкой, улицей Спартака, и Бакал с его рудами. Краеведение?

Термины имеют коварное свойство сужать понятия. И тут необходим проницательный посредник. "Метод Рустама Валеева — безусловно, синтез. Из материала маленького городка он берет детали, события, составляет их в новую реальность, художественную, и эта новая реальность сама рассказывает о себе. Проза получается сложная, как сама жизнь, и потому вглядываться в нее интересно, и потому она требует себе толкователя… Здесь проза берет на себя музейную функцию, заменяя нам природу, возобновляя утраченные ощущения. Как ей удается сделать эти ощущения живыми — загадка…

Очень редким писателям удается, приступая к разгадке жизни, создать при этом новую тайну — литературы (как правило, увы, тайна жизни оказывается разрушена, а тайна литературы не создана). Рустам Валлев — в их счастливом числе" (Т. Набатникова).

Десять лет Рустам Валеев издавал созданный им, первый и единственный в области, литературный журнал "Уральская новь" и проявлял, будучи редактором, широту взглядов и терпимость к разным направлениям в литературе наших дней.

Но наедине с листом бумаги остается верен себе. Разве что, обогащенный тем опытом, что за спиной, он стал еще внимательнее к движениям душ своих персонажей, еще сострадательнее к ним.

Это особенно заметно по книгам, вышедшим в те постперестроечные годы XX в., когда реалистическая, не остросюжетная проза стала мало востребованной у издателей. За это время у Рустама Валеева вышло всего две книги: "Рассказы", выпущенная издательством "Автограф" при поддержке Фонда "Галерея" тиражом 500 экземпляров, и удостоенная Всероссийской премии имени Д. Н. Мамина-Сибиряка книга избранной прозы "Вино любви" (полиграфическое объединение "Книга") — 1500 экземпляров. Это сборники рассказов и повестей. В них, как и в десятках новых рассказов, появившихся в Антологии российской прозы, изданной в Москве издательством "Пик", в альманахе "Апрель", журналах "Урал", "День и ночь", "Золотой век", "Литературной России", "Независимой газете", "Литературной газете", в газетах Челябинска, Валеев опять остается верным себе. Он живет в мире своих героев, людей обыкновенных, каждый из которых, тем не менее, неповторим. Валеев не устал всматриваться в людей, не устал привлекать к ним внимание читателей, радуя живописностью характеров и насыщенностью деталей при полном отсутствии нарочитых или случайно просочившихся красивостей.

Его язык строг и чист. Он всегда стремился к той простоте слога, которая достигается проверенной годами огранкой фразы, фабулы, композиции. Он пишет просто и хорошо.

Обратимся снова к И. П. Золотусскому: "Я должен отметить культуру автора, не образованность и не чисто техническую культуру повествования, а культуру в самом полном и широком смысле этого слова. Культуру восприятия, культуру отношения к людям, которая всегда является выражением мудрой и совестливой души".

Рустам Валеев — человек неспешный, не любящий суеты. Он скорее отойдет в сторону, нежели в надежде на лавры выйдет на беговую дорожку. Но, обозревая литературные окрестности, делаешь вывод: в конце XX — начале XXI веков его проза — самое интересное и мощное явление из того, что создано писателями нашего края в наше время.