Кондратковская Нина Георгиевна

Тексты произведений

Кондратковская, Н. Г. Школьница: автобиографические зарисовки / Н. Г. Кондратковская // История людей на Южном Урале: Альманах. — Челябинск: Изд. дом "Губерния", 2007. — Вып.8. — С. 251-252.

Уроки шли нормально, уже установилась советская власть, куда-то делся отец Мелитон, а в церкви служил очень старый священник, не приходивший играть в дурака. Отец Лукивны был комиссаром и твердил, что религия — опиум для народа. Это слова Карла Маркса, которого очень уважала бабуся.

Что такое опиум, я не понимала, но комиссар произносил чужеземное слово с таким отвращением, что я усвоила: это плохо.

Потом был голод. И не во что одеться. Бабушка достала крашеной мешковины, и у нас были сарафаны: у нее — серый, у меня синий. А блузки у бабуси сохранились старинные, я же поддевала свои детские платьица — они стали вроде кофточек: я вытянулась вверх, но не потолстела.

Помню и чай с сахарином, разведенным в молочнике, и серый калиновик — хлеб с калиной, и вместо сахара — серый тертый на терке сахарный буряк, и постоянное ощущение — хочется есть!

Учителям не давали ни денег, ни пайка. Мама привозила из города бумагу, большие листы. Ей их выдавали для плакатов, она писала их для клуба. Удавалось выпросить и для себя. Бабуся шила и линовала карандашом тетрадки для учеников.

Писать было не на чем. Оставались от прежних времен аспидные доски в рассохшихся деревянных рамках, но грифели исписались, и дети решали задачи обломками, а когда исписывали доску, "хукали" на нее, чтобы запотела, и вытирали рукавом свитки написанное.

Топить было нечем. Однажды мама привезла сахар, желтый. Он был вкусный и воду окрашивал, как настоящий чай.