Сказки народов Урала

Старик со старухой и береза

Жили в одной деревне старик со старухой. Достатка у них не водилось: печь топить — дров нет, кашу варить — крупы нет. Набрал как-то старик ношу поленьев, принёс, в печь положил, а растапливать нечем. Старуха и говорит:

— Сходи-ка, старик, в лес, лучина-то вся вышла. Свали одну хорощую берёзу — лучины на целый год хватит.

Старик взял топор и поплёлся в лес. Не пришлось ему долго ходить да искать, сразу увидел подходящую берёзу — стройную, высокую, не очень толстую. Где ему с толстой-то справиться? "Ну, старуха, славная тебе лучина будет", — подумал он, вынимая топор из-за пояса.

Тут листья зашелестели, ствол приклонился к земле, и берёза, кланяясь, заговорила человеческим языком:

— Не губи меня, добрый человек, не руби! Что надо тебе — всё будет!

Старик сызмальства в лес ходил, а такого не видывал и не слыхивал. От удивления топор из рук выронил. Не тронул берёзу, домой заторопился.

Пришёл и говорит старухе:

— Я бы наколол тебе лучины, хорошую берёзку присмотрел. Да она, вишь, взмолилася, не губи, мол, её, не руби, всё, что надобно мне, то и пожалует. Как такую губить? Пожалел, как-нибудь без лучины обойдёмся.

Старуха ну его корить, ну его бранить, а под конец и говорит:

— Раз без лучины нас оставила, иди наломай с той берёзы веток, ягнятам корм будет!

Так и прогнала старика обратно в лес. Не пришлось искать, сразу старик нашёл берёзу, поклонился ей и стал просить:

— Дай, берёза, лучины, не то старуха велела мне твои ветки обломать и ягнятам скормить/.v

— Ступай себе домой, старик, что просишь, всё тебе будет, — ответила ему берёза.

Послушался старик, повернулся, пошёл домой. Чем ближе к дому, тем больше сомнение: а ну как и не будет дома ни лучины, ни корма ягнятам? Ещё так ли старуха бранить да корить его станет?

Ступил во двор — отлегло от сердца: дополна нащепано лучины, и корма для ягнят вдоволь.

А старуха знай себе клянёт старика.

— Экий ты бестолковый! Аль вовсе разум потерял? Зеленца да лучины поклянчил. Ну не безголовый ли ты? Для чего нам лучина, если дров-то всего на истопку? Заворачивай, дурень, обратно, попроси у берёзы дровишек!

Так и выгнала старого со двора. Взял топор он и к берёзе вернулся. Поклонился ей в пояс, попросил дровишек.

— Не кручинься, добрый старичок, — сказала берёза, — отправляйся домой. А что просишь, то будет.

Пошёл старик домой. Приходит — под навесом три поленницы дров сосновых.

А старуха на него чуть не с кулаками набросилась/:v

— Для чего нам столько дров и лучины, если испечь нечего?! Ни пригоршни муки не осталось. Сгинь с глаз моих, ступай обратно к берёзе! Да смотри —без муки не являйся!

Обратно старик в лес отправился. Пришел, поклонился земным поклоном берёзе.

— Выручай, милая! За мукой старуха послала. Сделай милость — дай мучицы хотя бы немного. Может, старуха добрее станет.

— Не кручинься, старик, не печалься. Возвращайся домой, всё, что просишь, получишь.

Старик, хотя и поверил берёзе, но прежде, чем в дом войти, в амбар заглянул. Смотрит: все сусеки полным-полнёхоньки. "Вот уж чудо так чудо!" — подумал старик. Он враз столько муки и не видывал. Отлегло от сердца у старика, к старухе направился. По крыльцу идёт — радуется, по сеням идёт — радуется. А как в дом вошёл...

— У, шайтан, голова безмозглая! На одну муку позарился. Хлеба не едал, что ли? О своём брюхе только и думаешь. Обратно беги, пока ухватом не огрела! Проси у неё сундук золота! — И вытолкала старого из дому.

Поплёлся старик в лес. К берёзе ему и подходить совестно. Поклонился трижды белоствольной красавице и говорит:

— Беда мне со старухою: чуть ухватом не попотчевала, просит сундук золота...

Все листочки на берёзе замерли. И не сразу она ответила:

— Что ж, и это, дед, сбудется. Так и быть: всё, что просишь, сделаю.

Вернулся старик домой. В дом не вошёл, в окошко заглянул. Видит: старуха над сундуком склонилась и золото из одной руки в другую пересыпает. Без брани, без ругани его старуха встретила.

— Посмотри-ка, — сказала она, — какое богатство привалило. Надо его спрятать как следует.

В подполье сундук спустили, чтоб никто не видел.

Спрятать-то спрятали, а покою старухе нет. Ни днём ни ночью золото её от себя не отпускало. Так-то она боялась, как бы кто не стащил его, что говорит старику:

— Сходи-ка, старик, к берёзе, попроси у неё что-нибудь такое страшное, чтобы люди пугались.

Ничего не поделаешь, пришлось старику снова идти к берёзе. А та вроде бы ещё краше стала.

— Здравствуй, зорька-берёзка! — сказал старик. — Помоги, избавь от кручинушки.

— Говори, в чём кручина? — ответила берёза.

— Как сказать-то, не знаю, берёзонька. К нам в дом пошли что-нибудь страшное, такое, чтобы люди пугались и на наше золото не зарились, — так моя старуха наказывала.

Все ветки у берёзы опустились, к земле поникли:

— Хорошо, будь по-вашему. Что просишь, то и сделаю. Будут люди пугаться, даже звери будут шарахаться.

Так берёза сказала, но в ответном поклоне не склонилась.

Вернулся старик, едва в дом вошёл, а старуха зарычала на него по-звериному, на пол рухнула. "Что-то с ней неладное", — подумал старик. В сенцы выбежал, ковш воды зачерпнул, назад к старухе торопится. А на полу уже не старуха лежит, а страшный зверь стоит на четвереньках, шерсть на нём бурая, лохматая, лапы когтистые и пасть зубастая.

Обомлел старик. А зверь-старуха подпол открыла и на сундуке с золотом разлеглась, злобно по сторонам посматривает.

Понял старик, что это берёза её в зверя обернула, за жадность наказала.

"А мне-то как теперь жить без старухи? Хоть и жадна и сварлива была, да ведь век вместе прожили. Лучше бы я тоже таким зверем стал".

Только подумал об этом, вдруг ростом прибавился и вширь раздался. Стал покрываться бурой шерстью, И когти появились, и зубы выросли.

"Значит, услышала красавица берёза моё желание", — последний раз по-человечески подумал старик, а больше уж никогда ничего даже не вспоминал. Насилу оторвал от сундука зверя-старуху и пошли они с ней в лес берлогу искать.